Пора выключить в комнате свет
Антон Цибизов о пропорциях и нарративе, реанимации карандаша и зачем он плоть превращает в холст
Как художник, Антон исследует иррациональное, связь органики человеческого тела с его математической архитектурой. Но живые галереи создает, как мастер тату. И все это как-то переплетается в его творчестве и в жизни.
Во вторник, 27 апреля, в выставочном центре Фестивальный, открывается персональная выставка Антона Цибизова. Multum in parvo (многое в малом) — 12 карандашных рисунков, однако это не наброски, а законченные работы.
— Надеюсь реанимировать хорошее отношение к карандашу. Не понимаю, почему карандашная графика воспринимается на уровне промокашки, подготовительного этапа. Ведь у графита богатейшая палитра. Долгое время работал в карандаше на подготовительных этапах к офорту, часто это было гораздо интереснее конечного продукта.
У каждого художника есть свой незакрытый гештальт, тема, которую он несет в творчестве многие года. Вопрос только в том, это одержимость или дотошность?
— Меня не отпускает космическая темнота, черный фон, который символизирует космос, все что нас окружает. Бесконечность. Она странная, непонятая никем. Мы ее не пощупаем, но можем созерцать, выключив в комнате свет. Она волнует мое воображение. Убивает или созидает – зависит от ее количества на листе. Маленькая черная точка может быть песчинкой или макрокосмом. Иногда хочу отойти от этой черноты, дать больше воздуха. Но меня не отпускает борьба черного и белого. В какой-то степени — это форма моего отца (прим. Ред. отец Антона был живописцем). Он любил использовать глухие тона, тени и классическую технику «сфумато».
Порядок для Антона – его камертон. Дотошность приводит логику в мысли. Ещё нужна музыка: классика или хороший психодел.
— Бесит несовершенство. Люблю упорядочить быт и рабочее место. Не начинаю рисовать, пока не буду доволен, как расположены инструменты. Чувство собственного контроля меня успокаивает. В картинах это тоже есть. На первый взгляд — хаос, но каждый персонаж на своем месте. Хаос — это двигатель, но ритм, пропорции, идея не могут существовать в нем без порядка.
Художник останется художником будь он строителем, кузнецом, тату-мастером. Все это Антон проходил. В любой профессии важен стимул, сегодня он его спрятал в человеческой коже и чернилах тату-машинки.
— Рисунок, эстамп не все смогут увидеть. А как татуировщик ты всегда знаешь, что твоё творчество проживает жизнь с человеком. И даже на какое-то время останется после его смерти. Это своеобразный наркотик, когда видишь, как в конце последнего сеанса рисунок становится живым. Преимущества графика в тату-индустрии пока не раскрылись мне до конца. Очень мало хороших редких концептов. Да и чисто технически не все можно сделать на коже, так как на бумаге. И дело не в чувствительности, а в структуре. Не всегда она позволяет набить большое количество деталей. Поэтому часто приходится упрощать. Светлая кожа – мечта любого татуировщика, на ней черный пигмент, как из баночки. Лист бумаги.
Когда-нибудь Антон хочет «сделать» всего человека, чтобы он стал его живым произведением. Но пока идеальный образ он поступательно набивает на себя.
— Количество своих татуировок не считал, не гонюсь. Скорее – все они один большой проект. Мне нравиться кельтика, символизм. У меня на одной руке круг, на второй – квадрат, на спине – древний кельтский символ вечного движения, взаимодействия с космосом и вселенной. Люблю blaсkwork (прим. Ред. Стиль татуировок, где доминирует черный глухой цвет, а остальные тона сводятся к нулю), его масштабность и количество выстраданных сеансов.
Выставка Антона Цибизова продлится до 22 мая.
Фото из архива художника
Текст: Вероника Гончар (ШСЖ-22)
Коротко о художнике
Антон Цибизов, 39 лет. Живет в Гродно.
Учился: Беларуская государственная академия искусств. Художник-график, мастер художественного тату.
Работы находятся в частных коллекциях Финляндии, Англии, Польши, Франции и т.д.
