“Три дня лежал и смотрел в потолок”. Актер Игорь Уланов об увольнении, стрессе и жизни после театра

“Мы не думали, что будет так страшно”, – говорит Игорь Уланов, вспоминая о событиях последних месяцев в Гродненском драмтеатре, – и делает долгую паузу. Всё еще не отпускает прерванный на полуслове спектакль. И тесный городской дворик, вместивший бесконечную боль. И театр, опустевший без режиссеров и ведущих артистов. На портале www.mamgrodno.com поговорили с актером: что дает силы жить дальше, о том, что вера в правду сильнее страха, люди рядом – важнее потерь.

Игоря Уланова уволили из Гродненского драмтеатра после того, как актеры не смогли доиграть спектакль "Очень простая история". В тот день, 20 сентября, на улице задержали их коллег – заслуженного артиста Сергея Куриленко и его жену Валентину Харитонову. Артист принял удар на себя: вышел к зрителям и объявил, что спектакль не будет окончен.

– Я бы и сегодня поступил точно так же. То, что мы сделали, - просто иначе нельзя было. Это не геройство, это позиция. Наш театр держался до этого дня. Но то, что случилось с коллегами, – это был рубикон.

Вам говорили, что театр не должен заниматься политикой...

– Это не политика, это беда. Это горе в стране. Это вопросы добра и зла. И мы в это попали, увидели лично. За кулисами девочки плакали, мы стояли немые. Нам говорили, что только непрофессионалы могли остановить спектакль. Я считаю, что только профессионалы и могли это сделать.

“Два часа наматывал вокруг театра круги”

После этих событий спектакли в театре отменили. Но вы все же смогли показать "451 по Фаренгейту" в дворике в центре Гродно. Под охраной автозаков и с небывалым аншлагом. Был ли в вашей жизни подобный по накалу эмоций спектакль?

– Нет, никогда. Это правда событие. Этот день был особенным для меня. Мы с коллегами договорились утром встретиться в театре и порепетировать. Я уже был уволен за день до этого. Я пришел к себе в гримерку, уселся, разложил текст. Зашел директор и говорит: "Вас уволили, почему вы находитесь в этом здании?" Я ответил какую-то глупость, сказал, что пытаюсь собирать вещи. И услышал: чтобы вас в течение 10 минут не было. Конечно, я вышел. И еще часа два наматывал вокруг театра круги...

Было безумно страшно нам всем. Мы понимали, что все это может кончиться не начавшись. Но не могли по-другому. Понимаете, это как в стихах: "Когда на смерть идут – поют, а перед этим можно плакать". Я не ожидал, что будет столько людей. Думал, будет человек 20-30, ну, может быть, 50. А когда не было ни конца, ни края, когда люди вели нас потом в театр... Только после этого я понял, сколько мыслящих порядочных белорусов есть в нашем мире.

|:--😐 | Спектакль “451 по Фаренгейту” в Гродно |

Как вы справляетесь со всеми этими переживаниями, стрессом, депрессией?

– Не буду врать, когда это все кончилось – не знаю, что произошло, но я трое суток лежал и смотрел в потолок. Я вставал, пил, ложился и смотрел в потолок. Я совершенно не понимал, что происходит. А через трое суток пришли наши ребята. И я понял, что никто не испугался (а в наш двор тогда приезжали какие-то странные машины), что они хотят меня поддержать. И мы решили работать. На сегодняшний день спасает работа, только этим и живем.

“Руки есть, могу сантехником работать”

У актеров драмтеатра есть план?

– Есть идея объединения, и это прекрасно. Уволенные актеры нашего театра, солидарные с нами актеры кукольного - мы пробуем объединиться, делать проекты. У нас самые теплые отношения, мы бесконечно общаемся, поддерживаем друг друга. Лично мы, я и моя жена актриса Оксана Машинкова, восстанавливаем спектакль "Кадиш" по одноименной поэме Александра Галича. Мы его когда-то сыграли в театре несколько раз. Кто бы знал, что сегодня он станет таким актуальным. Мы хотим показать его до Нового года, в идеале в рождественские дни. Но сейчас много актеров болеет.

На сцене Гродненского драмтеатра спектакль “Кадиш” поставила Оксана Машинкова в 2013 году. Кадиш – это еврейская поминальная молитва, которую произносит сын в память о покойном отце. Поэма Александра Галича посвящена памяти польского писателя, врача и педагога Якова Гольдшмидта (Януша Корчака), погибшего вместе со своими воспитанниками из школы-интерната “Дом сирот” в Варшаве в лагере уничтожения Треблинка.

А на жизнь чем зарабатываете?

– Бог дал руки, дал голову - делаю ремонт, сантехникой еще умею заниматься... Я уже однажды уходил из театра на два года, и тогда мой брат меня поддержал - научил такой рукастой профессии. Это нормально, мужик должен что-то уметь. Так что если кому-то надо - обращайтесь, руки помнят (смеётся). Конечно, еще неравнодушные люди поддерживают. Если бы не эта помощь, то не знаю, как было бы.

Когда было труднее лишиться работы - в первый раз или сейчас?

– В первый раз. Сейчас все осознанно, а тогда решение было эмоциональным. Уволили в 2011 году режиссера Геннадия Мушперта и назначили другого. Я посчитал это плохим поступком, бесчестным. И выразил свой протест тем, что уволился вместе с ним. Эх, всё то же самое...

“Мы вернемся вместе или не вернемся вообще”

Вас уволили из театра одним из первых. Ваши коллеги пытались вас отстоять?

– За мое возвращение собирали подписи, но тут эта пошла беда, когда уволили всех... После этого стало понятно, что все это неактуально и про меня одного не может быть речи. Мы решили: или мы вернемся вместе, или не вернемся вообще. Мы не думали никогда, что такое возможно. Но я благодарен всем коллегам и тому, что случилось. Думаю, все это закончится правдой.

26 октября главный режиссер театра Геннадий Мушперт и режиссер-постановщик Сергей Куриленко объявили о забастовке. Их уволили. В знак протеста часть труппы присоединилась к забастовке и тоже потеряла работу. На сегодня из-за гражданской позиции из театра уволили 14 человек.

Удалось ли сохранить хорошие отношения между теми, кто ушел и кто остался в театре?

– Да, мы все вместе, и это самое главное. Я рад, что на этой войне мы объединились. Сейчас я могу позвонить любому в этом здании, кроме администрации, и все с радостью будут со мной общаться. Спустя несколько недель после увольнения я зашел в театр за трудовой книжкой – меня обнимали все, даже вахтерша с уборщицей. Тех, кто остался в театре, мы просили не увольняться по собственному желанию.

Как вы думаете, почему актеры оказались в первых рядах протеста?

–У них просто жира меньше. Там нерв ближе. Снаружи.

“Театр сейчас в коматозе”

Были ли со стороны руководства театра попытки услышать актеров?

– Я всегда считал, что директор не желает театру зла. Но тогда он был глух. Я хочу абсолютно честно сказать: у меня к Игорю Гедичу нет никаких претензий. Но мне жаль людей, которые не умеют мыслить критически. Он пошел за тем, что ему предложили. С моей стороны нет злости или обиды. Директор поступил так, как он считает нужным, а мы – так, как мы считаем нужным. История нас рассудит.

В театре сейчас новый режиссер, набирают новую труппу. Нет ощущения напрасной жертвы со стороны тех, кто ушел?

– Нет, конечно. Не этот человек – нашли бы кого-то другого. Но это поступок, после которого встанет вопрос "а зачем?" Наш театр сейчас в коматозе. Состояние, когда тело есть, но определить, есть ли в нем жизнь, – невозможно. Сейчас хотят восстановить комедии, новогодние сказки поставить. Но я горжусь гродненцами, друзьями, коллегами – и тем, что залы будут пустыми. Это как фастфуд: в жизни хватает вещей, которые ты просто так суешь в желудок, зачем вредить себе еще этим?

“Думал: кто ж мне напишет, что я плохой человек? Нет, никто”

Как отнеслись ваши близкие к случившемуся, поддержали вашу позицию?

– Жена рвалась уйти из театра, но я уговорил ее остаться. Я ее об этом безумно просил. Маме не говорил до последнего. Она сама позвонила: "Сыночек, что ты наделал". Это было так по-человечески, по-матерински – просто боль за сына. Мне было трудно убедить ее, что все хорошо. Но она поняла. А еще меня нашли все одноклассники. Очень тепло поддержали. Писали даже люди, которых я уже и не помню. Думал: кто ж мне напишет, что я плохой человек, что так нельзя было? Нет, никто.

Среди друзей ни с кем не пришлось прерывать отношения?

– Прерывать не пришлось, но беседовал много с кем. Я пытался объяснить людям, что дело в правде. И все согласились.

|:--😐 | Игорь Уланов с женой. Спектакль “Шинель” |

“Я рад, что мы в этом живем”

Сразу после увольнения вы говорили, что из Гродно никуда не уедете. Сейчас такое же мнение?

– Абсолютно. Увезти меня могут, посадить могут. Но сам я хочу уехать из этой страны, только когда у меня все будет хорошо. Вот я захотел погулять – и поехал.

Многие в ситуации, похожей на вашу, боятся...

– И я боюсь. Но думаю, что оставить эту войну не имею права. Я бесконечно горжусь всеми, кто сейчас говорит правду, начиная от учителей школ до рабочих на предприятиях. Я горжусь своими коллегами, кто решился на этот поступок. Мы любим эту страну, и назад дороги нет. Я смотрю, как люди то вздымаются, радуются, то огорчаются. Но надо держаться. Все равно это кончится победой честных адекватных людей. Иначе быть не может. И я рад, что мы в этом живем.

Игорь Уланов окончил Гродненский государственный колледж искусств на курсе Геннадия Мушперта, Российскую академию театрального искусства ГИТИС. В Гродненском драмтеатре с 2006 года. За это время стал ведущим мастером сцены, сыграл десятки главных ролей. В их числе роли Хлестакова в спектакле “Шинель”, Алеши Карамазова в спектакле “Брат Алеша”, Панича в спектакле “Раскиданное гнездо”, Гая Монтэга в спектакле “451 по Фаренгейту”.

Ольга БРЕЙДО

Фото: Инна МАКСИМЧИК, и https://drama.grodno.by/